В руке Ванессы был аналогичный стакан, а сама она, подперев голову рукой, с дурацкой улыбкой внимала словам хлыща. Несмотря на то, что совсем недавно она выпила энергетик и буквально при мне начала просыпаться, сейчас ее глаза снова были полузакрыты, словно она дремала на ходу, а её губы изогнулись в очень странной полуулыбке.

И самое странное – от напитка в ее руке разноцветным дымком струились тонкие нити маны.

Глава 5. Сам козел

Все встало на свои места.

Это не Ванесса оказывает хлыщу знаки внимания. Это хлыщ, явно нечистый на руку даже банально на вид, нахимичил, или, вернее, намагичил с коктейлем, которым угостил девушку.

– Знаешь его? – спросил я у вышибалы, кивая на хлыща.

– Ну да, – неуверенно ответил тот. – Часто тут бывает.

– Они знакомы с Ванессой?

– Ну так… – Вышибала покрутил ладонью. – Болтали пару раз, но не более. А что такое?

– Он ей…

Я начал было объяснять, что произошло, но оборвал сам себя – а собственно, чем я подкреплю свои обвинения? Своей собственной магии у вышибалы не было, это факт, а даже если бы и была, вряд ли он смог бы заглянуть на такой уровень, на котором распознал бы то, о чем я хотел бы ему рассказать.

Всё даже еще смешнее.

Если сейчас я начну ему рассказывать о том, что хлыщ спаивает Ванессу магическим напитком, в глазах вышибалы, который в глубине души все еще жаждет реванша за ту подворотню, я моментально потеряю весь свой авторитет.

Не то чтобы мне сильно было до этого дело, но все равно неприятно терять то, что только что приобрел, даже если это что-то не особенно и нужно.

– Нет, ничего, – ответил я. – Скажи, а что должен сделать гость, чтобы его вышвырнули на улицу?

– Вот прямо вышвырнули? – уточнил вышибала. – Или все же попросили оплатить счет и покинуть заведение?

– Вот прямо вышвырнули, – со вкусом повторил я. – Буквально пинком под жопу.

– Ну это надо что-то прямо хреновое сделать… – Вышибала на секунду задумался. – Я даже не припомню, чтобы подобное происходило хотя бы раз за всю историю этого клуба.

Что ж, все когда-то бывает в первый раз.

Я кивнул вышибале, показывая, что выяснил все, что хотел, развернулся и пошел обратно к бару, пристально глядя на то, что происходит между Ванессой и хлыщом.

А происходило не самое приятное.

Он уже одной рукой приобнял ее, склонился и что-то нашептывал ей на ухо. Ванесса глупо улыбалась и порой хихикала, будто пьяная или под воздействием какого-то вещества… Вещества, точно! Он ее не просто опоил заряженным маной напитком – против этого собственная бесконтрольная магия Ванессы легко поставила бы щит после первого же глотка, а скорее даже во время него!

Это был какой-то артефакт, вероятнее всего, растолченный в пыль или вообще изначально жидкий, который проник внутрь организма девушки и только там начал действовать! Раньше, чем магия Ванессы начала бить тревогу!

Это прямо уже совсем по-скотски. Даже просто напоить девушку – уже скотство, а уж использовать ради этого такой элегантный и утонченный инструмент, как магия и тем более артефакторика – просто верх скотства.

Скотства…

Хм, ну раз он творит скотство, значит, он – скот. А скоту – скотовье.

Я пересек толпу танцующих в обратном направлении, подошел к бару и снова сел на стул рядом с Ванессой. Хлыщ был так увлечен нашептыванием на ушко баронессе каких-то пошлостей, что даже не заметил, как я подошел. Зато сама Ванесса заметила и посмотрела на меня долгим взглядом, в котором, даже за пеленой чужеродного воздействия, легко читалась просьба о помощи.

Что ж, у меня и до этого момента не было ни единого сомнения в том, что с ней не все в порядке, а уж теперь на уверенности в этом можно было мосты строить, используя ее в качестве фундамента.

Сев на барный стул, я жестом подозвал к себе бармена и, когда он подошел, на ухо ему произнес, перекрикивая музыку:

– Что-нибудь покрепче, две рюмки!

Бармен, тот же, что подавал нам энергетики, внимательно посмотрел на меня, перевел взгляд на Ванессу, снова на меня, пожал плечами и молча отошел. Вернулся он уже с бутылкой и двумя рюмками, в которые нацедил прозрачной жидкости, настолько холодной, что от нее даже стекло запотело.

Я взял обе рюмки в руки, слез со стула, сделал шаг вперед и будто бы невзначай столкнулся с хлыщом, который все так же зависал где-то в районе уха Ванессы.

Само собой, такой наглости не заметить он уже попросту не мог, а поэтому оторвался от девушки и посмотрел на меня.

Я сделал максимально пьяный вид, на какой только был способен, и радушно воскликнул:

– О! Сестренка, это что… ик… Что, тот самый парень, о кот… котором ты мне рас… рас… казывала? Ик!

Хлыщ едва заметно поморщился, явно попытавшись скрыть это, но у него очень плохо получилось.

Если он тоже из магического рода, а, судя по цветам в одежде, это именно так, то он понимает, что у Ванессы есть как братья, так и, возможно, сестры. Но при этом, судя по тому, что он решился аж на отравление баронессы, легко сделать вывод, что никто, кроме нее, его не интересует. А значит, он не знает ни братьев, ни сестер в лицо. Почему бы одному из них не иметь моего лица?

Ванесса что-то невнятно промычала, явно не в состоянии формулировать мысли, и я радостно уцепился за сказанное:

– Нор… нормальный парень! У тебя как всег… да есть вкус, сес… ик! сестренка… Как тебя зовут?

Я покачнулся и тут же сменил тему:

– А х… хотя какая разница! Давай выпьем!

И я пихнул в руку хлыщу рюмку, не смущаясь тем, что у него уже был стакан с недопитым коктейлем.

Хлыщ снова переменился в лице, пытаясь скрыть брезгливость и презрение, и свободной рукой аккуратно попытался отвести мою ладонь с рюмкой от себя.

– Э, ты чё! – возмутился я. – Выпьем! Или ты меня не уваж… аешь?! Ты чё, не уважаешь меня?! Ты, может, и сеструху мою не уважаешь?!

Понимая, что отделаться от меня можно будет только выпив, хлыщ наконец взял рюмку в свободную руку и быстро, но пристально осмотрел ее, прищурив глаза. Почти наверняка он не просто ее осмотрел, а сделал это с помощью магического зрения, проверяя на следы маны – слишком уж сосредоточенным был его взгляд.

Дурак.

Это все равно ему ничего не даст. Потому что плетение было вложено не в его рюмку, а в мою. У меня не было времени создавать даже простейший артефакт, поэтому я влил ману непосредственно в молекулы воды, насыщая их черным и зеленым, а потом, деланно обрадовавшись тому, что хлыщ все же взял рюмку, провозгласил:

– За Ванессу!

И с размаху двинул своей рюмкой по его, да так, что половина жидкости и оттуда и оттуда выплеснулась, меняясь местами и смешиваясь.

А потом я залпом опрокинул рюмку в себя. Ледяная жидкость, почти такая же холодная, как энергетик, пролилась по горлу, а через мгновение его обожгло крепким спиртом. Не знаю, что там бармен налил, но это было прямо крепко, и не сказать, чтобы сильно приятно.

Я опустил голову и пристально посмотрел на хлыща. Тому ничего не оставалось делать, кроме как повторить за мной.

Вот только чего он не повторил – так это защитное плетение, равносильное тому, которым я зарядил рюмку, только в противофазе. Едва только напиток оказался в моем желудке, как оно подействовало, полностью нивелируя действие заклинания. Моего же заклинания на меня же самого.

Но хлыща это не касалось.

Он отсалютовал мне пустой рюмкой, показывая, что он меня уважает и сделал то, что я хотел, и поставил ее на стойку, после чего снова потянулся к уху Ванессы.

И не дотянулся.

На половине пути он замер, словно все его мышцы парализовало судорогой. Постояв так несколько секунд, он наоборот – обмяк и практически сполз по стойке на пол, предварительно разжав пальцы и выронив стакан.

Именно так и работает заклинание Ложного Животного – по сути отключает ненадолго критическое мышление и заставляет человека считать, что он животное. Разумеется, животному тесно и неудобно в человеческом теле, поэтому организм пытается совладать сам с собой, и в качестве побочного эффекта – проверяет все мышцы на отзывчивость к воздействию – насколько они могут сократиться и насколько они могут расслабиться.